«А, ну раз так, то вопросов нет, — поблагодарив Шоджи за пояснение, мысленно хмыкнул я. — Эти ребята, оказывается, тут просто работают. Нет, понятно: привилегии и все дела. Нужно выходить в свет, чтобы тебя не забыли, но для этого не обязательно подрываться с кровати с утра. Это только мы с Нори, как Винни Пух с Пятачком, с утра по гостям шляемся. Песенки, правда, не поем, да и медом нас хрен кто накормит…»
Прибыв вчера в представительство, мы отмылись после долгой дороги, отъелись, и я даже немного поспал. Нори отсыпаться не стал. На брата напала любовная меланхолия, а тут еще Шоджи рассказал, какая принцесса красивая, и понеслось. Вечером, когда мы пили чай с местными сладостями, в представительство заявился суровый мужик при полном параде, и сказал, что Император ожидает нас обоих завтра с утра.
Уж не знаю, что там случилось. То ли Ивата передал Императору наш разговор, и в том взыграли отцовские чувства. То ли они взыграли по какой-то другой причине, или этот вызов обычное человеческое любопытство, но, как бы то ни было, Шоджи такая поспешность совсем не обрадовала.
Император, по словам сэнсэя, мужик крутой и все проблемы привык решать быстро. То есть — не позови он нас, и можно было бы облегченно выдохнуть, но он позвал и позвал фактически сразу. Впрочем, Нори этот вызов совсем не расстроил, ну а мне так вообще фиолетово. Вопрос с Императором все равно пришлось бы решать, и лучше сразу вывалить все фишки на игральную доску. Вряд ли правитель огромной страны будет разговаривать с нами полунамеками, а значит, мы вскоре узнаем, чего ожидать и где нужно бояться. За Нори я не переживаю: он упрямый как четыре быка в телеге. Запугать его или переубедить не получится, ну а я чем смогу помогу.
Странное какое-то с утра ощущение. Словно сидишь и читаешь детскую книжку, о том, как Емеля съездил к царю во дворец. Нет, я понимаю, что все вокруг ни хрена не смешно, но и заморачиваться повода никакого не вижу. Император нас не сожрет. Ну разве что наорет, или попытается запугать, но мы уже и так пуганные. Ну, а тех ублюдков, что пытались убить нас в горах, я ему никогда не забуду. И даже если нанимал их не он, сам факт говорит о многом.
Утром, собравшись и позавтракав, мы прибыли во дворец, и тут Нори поплыл. В том смысле, что дворец оказался натуральным дворцом: с фонтанами статуями и парком, размером едва не с Сокольники. Дорожки из мраморной плитки, резные беседки, фигурные клумбы и подстриженные кусты привели моего брата в культурный восторг. Нет, внешне Нори оставался холоден и невозмутим, но я-то знаю своего кровного брата. При всем при этом у него и самого в Ки есть точно такой же парк, но, видимо, в чужих руках известный предмет всегда кажется толще.
Дворец — да… Он был как минимум в три раза больше, чем у Ясудо, но, как по мне, внутри совершенно не отличался. Татами, лестницы, картины на стенах и окна с видом на реку… Достаточно побывать в резиденции какого-нибудь правителя, чтобы точно знать, что увидишь у остальных. Японцы — ни разу не итальянцы, с их дворцами и кучей архитектурных изысков. Это ни хорошо и ни плохо. Это так, как оно есть…
— Князь Ясудо Нори! — прокричал опомнившийся распорядитель, и мы, не торопясь, отправились к дверям, находящимся в противоположной части помещения.
Меня, понятное дело, никто объявлять не стал, но я совсем не расстроился по этому поводу. Лишняя известность совершенно не в кассу, особенно в городе, которому покровительствует предполагаемый враг. Нет, я пока что не уверен в том, что Такэми — предатель, но необходимо быть начеку. Да, меня невозможно отличить от обычного человека, но вдруг найдется кто-то, кто вспомнит, как звали Мунайто? Так что чем реже тут звучит мое имя — тем лучше, а представляться так вообще проще Лисьим хвостом.
По семидесятиметровому залу мы шли не меньше пяти минут. Незнакомые люди в строгой одежде с холодными, оценивающими взглядами кланялись, приветствуя одного из Ясудо, и мне приходилось приветствовать их в ответ. Со стороны это напоминало какой-то театр абсурда. Я чувствовал себя так, словно снял всю одежду на входе и без штанов заявился на светский прием. Нет, меня совершенно это не напрягало, и я просто пытался запомнить лица придворных.
Когда уже казалось, что с расшаркиваниями все закончилось, нам навстречу вышел невысокий худой японец в строгом, расшитом серебром кимоно. Поклонившись, чуть ниже, чем того требовал этикет, он поднял на Нори взгляд и произнес:
— Доброе утро, господин князь! Я Ватанабэ Озэму — посланник клана Хояси в столице. Наш клан просит вас не упоминать сегодня некоторые подробности последних дней жизни Ясуо-сама.
М-да… Вот так в двух фразах — последние наши несколько месяцев. И мужика понять можно — у нас просто нет времени на длительные беседы, но все ведь понятно и так…
— Здравствуйте, Ватанабэ-сан, — кивнув в ответ, произнес Нори. — К сожалению, мне ничего не известно о последних днях жизни Великого князя. Примите мои соболезнования в связи с его ранней кончиной…
— Спасибо, господин князь, — посланник поклонился, пятясь отошел в сторону, и мы продолжили путь.
При этом было непонятно, за что он поблагодарил Нори. За выказанные соболезнования, или за внезапный склероз? Но брат, конечно, красавец. Мгновенно просек фишку и включил дурака. Не стал ни торговаться, ни уточнять — а просто пообещал выполнить то, о чем просили соседи. Ясудо сейчас незачем обострять отношения с Хояси, вынося сор из избы. Да, сговариваясь с асурами, Ясуо планировал взобраться на императорский трон, и подробный рассказ об этом возможно расположил бы Императора к Нори, но это совершенно не факт. Брат правителя должен в первую очередь думать о стране, а у Ясудо сейчас есть все шансы надолго замириться с соседями. Это важнее любой личной выгоды.
За резными дверями обнаружился еще один зал — поменьше, с портретами каких-то хмурых людей и двумя статуями возле следующего прохода.
Высокий мужчина в броне со спокойным лицом и хрупкая женщина стоят вполоборота друг к другу. Такэми и Салисэ, надо думать? Не знаю как Воин, но богиня совсем на себя не похожа. Не только внешне… Скульптор сотворил робкую покорную девушку, но Салисэ не такая! Достаточно вспомнить тот эпизод с Илит. Впрочем, скульптор вряд ли был лично знаком с богиней, так что какие к нему претензии?
Помимо всего прочего, в комнате находились два амбала в броне, усиленной артефактами, и высокий носатый тип в расшитом золотом кимоно. Смерив нас оценивающим взглядом, он кивнул и холодно произнес:
— Приветствую вас, господа! Я Иида Ичиро — старший распорядитель Его Величества Императора Горо Шиджеру. Сейчас князь Ясудо и вы, — взгляд на меня, — идите за мной. Судзуки-сан, подождите в большой приемной.
Шоджи кивнул в ответ на приветствие и, не говоря ни слова, вышел в соседний зал, а мы с Нори отправились за распорядителем.
За следующими дверями обнаружился широкий коридор, с двумя боковыми проходами. Пройдя по нему, мы оказались в просторном, но довольно уютном зале с бежевыми стенами и высокими резными дверями, возле которых дежурило четверо телохранителей в уже знакомой артефактной броне.
— Ждите здесь! Я позову вас, когда Его Величество освободится, — не оборачиваясь, произнес распорядитель и, пройдя налево, скрылся за небольшой дверью в левой стене.
Не знаю, но как-то по-другому я представлял себе приемную Императора. Обычная комната семь на десять с дверями, статуями и картиной, на которой был изображен какой-то пейзаж. Словно к начальнику Управления на ковер вызвали, право. Только у полковника в приемной зеркало было и удобный кожаный диван, а тут стой как идиот — дожидайся. Впрочем, сидят тут все по-другому. И даже поставь Император у себя в приемной диван, ни один из посетителей на него бы не сел. Ну, кроме меня, пожалуй… И не то чтобы я устал, но стоять истуканом напротив двери — такое себе удовольствие. Даже зеркала нет, чтобы развлечься, глядя на свою недовольную физиономию.
Размышляя так, я посмотрел на брата и понял, что того срочно нужно спасать. Не, внешне Нори, выглядел как обычно, однако, судя по немигающему взгляду и капелькам пота на лбу, парень находился где-то на грани нервного срыва.