Обычный человек такое никогда не увидит. Медведь, размером с грузовик, с налитыми кровью глазами. Деревья с переплетёнными кронами, усыпанное звёздами небо, и здоровенная, с тележное колесо, луна. Мне — человеку — сложно даже уложить в голове эту картину. Какое уж там рисовать…
— С возвращением! — шагнув вперёд, произнёс я, и мой голос прозвучал как выстрел из стартового пистолета.
Из глаз чудовища пропала мутная пелена. Медведь вздрогнул, повернул голову и, склонив ее набок, с полминуты изучал меня взглядом. Узнавания в его глазах я не заметил, но не было и агрессии. Так смотрят на незнакомого человека, который тебе кого-то напомнил.
Видя, что ситуация подвисла, я сделал ещё один шаг и уже собирался представиться, но меня опередила кошка. Нэко вылетела вперёд и, сложив перед грудью ладошки, отвесила стандартный поклон.
— Здрав-ствуй, сенсей! С возвра-щением!
Заметив в паре метров от себя полупрозрачную девочку, медведь отшатнулся, потряс головой и грузно опустился на пятую точку. Затем снова посмотрел на меня, перевёл взгляд на Нэко и тут краем глаза заметил лежащий в траве артефакт.
Мы с кошкой тут же были забыты. Сару вскочил на ноги, сделал шаг вперёд и, ткнувшись носом в обломок кости, шумно его обнюхал.
Дальше случилось то, чего я, собственно, добивался. Очевидно, узнав своего владельца, артефакт вспыхнул ярко-салатовым светом, и это свечение тут же перекинулось на медведя. Ночь снова сменил салатовый день, и продолжалось это примерно минуту. В какой-то момент свет заполонил все вокруг, а потом все закончилось. Артефакт перестал светиться. Медведь исчез, а на его месте появился высокий лысый мужчина в изуродованном плетёном доспехе, с внушительной нагинатой[1] в правой руке.
На вид — около сорока лет. С широченными плечами, огромными ладонями и глазами как у Кенджи… Нет, Хозяин Леса не был похож на монаха, но при взгляде на него я почему-то сразу вспомнил своего погибшего друга. Эти глаза… Такие бывают только у очень сильных духом людей.
Скользнув по нам взглядом, Сару убрал нагинату в астрал, подобрал с земли артефакт и, не поднимая головы, произнес:
— Здравствуй, Таро-доно. Выходит, ты тоже вернулся?
— Да, — я кивнул. — Вернулся. И тебя захватил с собой.
— Я ничего не помню, и пока что не чувствую Лес, — Сару поднял взгляд и вымученно посмотрел мне в глаза. — Расскажи, что тут происходит, и представь мне свою спутницу. Мне кажется, мы были знакомы, но…
— Это Нэко. Она не помнит свою прошлую жизнь, но считает тебя своим другом и учителем, — я кивнул на кошку и посмотрел мудзина в глаза. — Ну а по поводу первого твоего вопроса… Это очень долго рассказывать, но, если вкратце: ёкай готовятся к решающей битве с тварями Сэта, а союзная армия людей собирается у границы. Понимая, что без тебя у нас шансов немного, Хона Воровка отдала мне артефакт и…
— Не так быстро! — Сару выставил ладони и покачал головой. — Для начала скажи, сколько прошло времени, с того момента, как ты ушел?
— Четыре тысячи лет… — я грустно усмехнулся. — И как я понимаю, вы с Атой ушли сразу следом за мной, не успев никому рассказать о предательстве Воина?
— Да… — мудзина кивнул. — Сегет пришел через декаду после гибели Нактиса-сама. Мы уже ничего переиграть не могли. Слишком долго готовились. Твоя Берюта вернулась за день до нашествия, и я, понимая, что нам с Атой-доно не выжить приказал вернам уходить в каменный сон. Нет, я отправил астральных вестников, но они вряд ли добрались до богов. У меня не было артефакта, а без него связаться с высшими ками непросто. Сам я мог это сделать только на территории Леса.
«Вот же гребаное дерьмо, — думал я, слушая рассказ Хозяина Леса. — Предательство Такэми перевернуло все с ног на голову. Ублюдок, возжелавший женщину брата, разрушил хорошо продуманный план и едва не похоронил этот мир. Ведь даже если бы мы не добились успеха в том походе в Нижний Мир, но хотя бы вернулись из него живыми, Сегет попал бы в ловушку и сдох, а Сэт никогда бы не набрал такой силы. Впрочем, уже поздно о чем-то жалеть. Такэми мёртв, Хозяин Леса вернулся. Пора расставлять фигуры по новой!»
— Девятихвостая позаимствовала артефакт, для того чтобы украсть у Сэта часть филактерии Нактиса-сама, — со вздохом опустив взгляд, пояснил я. — У неё это получилось, но потом она тоже погибла.
— Лисица могла бы спросить, а не красть, как всегда, — на скулах Сару заиграли желваки, глаза сузились, но он мгновенно взял себя в руки. Устало покачав головой, он продемонстрировал мне обломок клыка и, кивнув на него пояснил: — Наследие Рюдзина-сама больше не может восстанавливать Силу. В артефакте ее осталось немного. Я не знаю, почему это случилось, но скоро он превратится в бесполезный обломок кости.
От этих слов мне стало не по себе. Так бывает, когда ты пьяный ложишься в кровать и, закрыв глаза, проваливаешься в чёрную бездонную пропасть. Бесполезный обломок кости… Сука! Но это же все перечеркивает от края до края!
С трудом подавив волну накатившего ужаса и чувствуя, как по спине бегут холодные мурашки, я пару раз глубоко вздохнул и спросил:
— А как же мы тогда вернём моего господина? Как восстановим Силу Девятихвостой? Без них ведь у нас вряд ли получится победить.
— Артефакт никак бы не помог нам вернуть Нактиса-сама, — покачал головой Сару. — Сделать это может только Древо Судьбы. Девятихвостую по-хорошему вообще бы оставить без Силы, но она помогла, и я вижу на тебе ее метку. Хона все рассчитала правильно. Знала, что тебе я отказать не смогу, — Сару криво усмехнулся, но уже в следующую секунду нахмурился. Шагнул вперёд и, чуть склонив голову, выдохнул: — Погоди! Ты сказал: люди пришли⁈ Союзная армия? Но это же получается…
— Я убил предателя месяц назад. Мой кровный брат стал Императором, Буши но Шидо разрушен, в Хейанке вернулась Солнцеликая Госпожа. Там долго рассказывать, — я обернулся и кивнул на лес у себя за спиной. — Может быть, пойдём в Минамигучи? А по дороге я как раз все и расскажу?
— Нет, не так, — Хозяин Леса покачал головой. — Для того чтобы вернуться окончательно, мне нужно провести медитацию возле одного из Побегов. Однако до утра я не могу этого сделать, поэтому предлагаю поступить следующим образом: ты сейчас расскажешь мне обо всем в мельчайших подробностях. Потом я отвечу на те вопросы, на которые у меня будут ответы. Затем — моя медитация, и дальше мы определимся с дальнейшими планами.
Произнеся это, Сару сел на траву и жестом пригласил меня садиться напротив.
Кивнув, я сел на указанное место, поправил ножны и посмотрел Хозяину Леса в глаза:
— Хорошо! Слушай…
Не самое веселое занятие — рассказывать одно и то же по сотому разу, но деваться было некуда. Сару должен знать все: от того боя в Чертоге, до его пробуждения.
Я ничего не скрывал. Рассказал о себе, о своих отношениях с Хоной, о Мике, Ате, Нори и Акар Аше. О событиях в Ки, поездке на острова и том, что произошло в Хейанке. Под конец подробно описал Сару то, что мне показала кодама, и то, как я его разбудил.
Нет, вся эта болтовня мне самому никакого удовольствия не доставила, но я старался не упустить ни одной мелкой детали. В мелочах, говорят, кроется дьявол, а Сару — не простой ёкай. Он может заметить то, что не увидели даже боги, и сделать по итогу нужные выводы.
Хозяин Леса слушал не перебивая, лишь иногда просил уточнить некоторые моменты. Когда мой рассказ подошёл к концу, он надолго задумался, и я, не желая ему мешать, поднялся на ноги и размял затёкшие плечи.
Над лесом занималось раннее утро. Солнце ещё не взошло, но небо на востоке уже посветлело. В вышине перекрикивались проснувшиеся птицы, пищали в траве полевки, где-то далеко выл волк.
Обычный утренний лес, с его обычными звуками. И пахнет тут так же, как и в тайге, но здесь все равно намного лучше, чем там. Ну да… Ведь ни в одном походе на Земле я не испытывал ощущения сказки. И словами описать это сложно. Что-то похожее ты чувствуешь в детстве, когда смотришь вступительный ролик какой-то новой игры. Здесь, это чувство следует за мной постоянно. Да, наверное, в обычное время я ни о чем таком не задумываюсь, но, когда вот так: в лесу, в тишине, под вой волков и пение птиц…